Галина Корол | 2025-07-23

«Бросай пить — вставай на лыжи», — напутствовал президент Владимир Путин россиян во время недавнего послания Федеральному собранию. Но те берут в руки не лыжные палки, а бутылки. И водки все меньше.

Ранее Путин утверждал, что страна уже становится трезвее, однако россияне сегодня пьют крепкий алкоголь больше, чем когда-либо. Только за прошлый год этот показатель побил рекорды предыдущих восьми лет. Любители спиртных напитков все чаще обращаются к рому, виски, бренди и текиле.

Журналисты издания Politico 9 июля писали, что продажи этих алкогольных напитков выросли на 10,2% до 3,2 л в год на душу населения, отодвинув в некоторых регионах даже российскую водку «Путинка».

При этом данные российской Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка рисуют противоречивую картину. В первой половине 2025 года выпуск крепкого алкоголя в России снизился более чем на 16%. Производство водки сократилось на 10,9% в годовом исчислении — с 33,40 млн декалитров в 2024 году до 31,38 млн декалитров в соответствующем периоде 2025 года.

Так как же потребление алкоголя растет, если его производство падает?

Невидимый поток спирта

Эксперты считают, что значительная часть спирта больше не попадает в бутыки для потребления людьми. Вместо этого его поглощает военно-промышленный комплекс (ВПК). Этанол, ключевой компонент не только спиртных напитков, но и некоторых военных применений, по сообщениям, фигурирует в производстве ракет, беспилотников и другого оборудования по оборонным контрактам.

Таким образом снижение производства алкоголя не свидетельствует о наступающей в России эпохе трезвости, а скорее о перераспределении. На первый взгляд, спиртзаводы могут показаться исключительно гражданскими предприятиями. Однако многие из них уже давно переведены на военные рельсы. И то, что исчезает с полок магазинов, не исчезает бесследно, а просто возникает в других местах — в подпольных производствах или как составной компонент в вооружениях.

«Военная промышленность и авиация Российской Федерации ежегодно потребляют более 10 миллионов литров спирта», — говорит «Контуру» военный эксперт, полковник запаса СБУ Михаил Притула.

Он уточняет, что спиртзаводы производством оружия не занимаются. Однако поставляют важный компонент, который используется на оборонных предприятиях.

Поскольку Россия не публикует данные о потреблении алкоголя в военных целях, «Контуру» не удалось найти подтверждение названной экспертом цифры. Но Притула объясняет, что эти данные — результат расчетов, которые может произвести любой аналитик, знакомый с азами контрразведки.

Валюта войны

В России есть несколько крупных производителей, которые, кроме пищевого спирта, выпускают и технический. Именно технический спирт, по мнению экспертов, стал не просто вспомогательным веществом, а невидимым и критически неотъемлемым «винтиком» российской военной машины.

Авиационный эксперт Богдан Долинце в разговоре с «Контуром» объясняет, что технический спирт используют во многих отраслях — от авиации и аэрокосмической сферы до производства военной техники. Он присутствует в охлаждающей жидкости для танков и самолетов, взрывчатке и ракетном топливе.

«Начиная от компонентов так называемых антифризов для танков, бронетранспортеров и самолетов, заканчивая взрывчатыми соединениями и компонентами, которые входят в состав ракетного топлива», — уточняет специалист.

По подсчетам Притулы, на каждый вылет МиГ-31К уходит около 200 л технического спирта, а для МиГ-25 нужно еще больше — до 250 л. В ракете «Кинжал» есть не менее 200 л техспирта. Беспилотники-«шахеды» «потребляют» от 10 до 30 л каждый. А боевые самолеты других типов — еще по 120-150 л за вылет.

В области радиоэлектронных военных технологий спирт также остается «ключевым элементом», дополняет список руководитель программ безопасности Центра глобалистики «Стратегия XXI» Павел Лакийчук.

«На группу ремонта и обслуживания одного центра радиоразведки приходится примерно 30-50 килограммов спирта в месяц», — сказал он «Контуру».

Спирт стал неформальной валютой внутри военно-промышленного комплекса , и алкоголь используют в теневых расчетах и для облегчения сотрудничества между участниками производственных цепочек, отмечает Лакийчук.

«Тот, кто сидит на технологических звеньях, где нужен спирт, тот может решить любые вопросы со всеми остальными», — поясняет он.

Стратегическая роль спирта

Удары украинских беспилотников по российским спиртзаводам показывают, что спирт действительно стал стратегическим ресурсом войны. С начала октября 2024 года российские спиртовые заводы несколько раз становились мишенями для украинских беспилотников. Как сообщала Украинская служба Би-би-си, вечером 27 октября БПЛА атаковал предприятие «Этанол спирт» в Воронежской области, что стало вторым ударом по заводу за неделю.

Схожая атака произошла в соседнем Аннинском районе, где предполагаемыми целями могли быть местный спиртзавод или нефтебаза.

22 октября десятки беспилотников нанесли удары по предприятиям в Тульской, Тамбовской и Воронежской областях. Как выяснилось, многие из этих атакованных заводов — не просто мирные производители алкоголя. К примеру, АО «Биохим» из Тамбовской области открыто заявляет о поставках своей продукции для российского оборонно-промышленного комплекса.

Хотя удары по производителям спирта не остановят войну, они влияют на объемы производства, сроки ремонта техники, устойчивость логистических цепочек.

«Поражение таких предприятий всегда положительно влияет на сокращение способности России продолжать войну. Это стратегия "тысячи малых порезов", бить поэтапно», — отмечает Долинце, имея в виду, что в долгосрочной перспективе такие действия влияют на возможности всего ВПК.

По убеждению Михаила Притулы, для достижения ощутимого результата необходимы удары по более чувствительной инфраструктуре.

По словам эксперта, необходимо системно воздействовать на «абсолютно уязвимые цели», такие как емкости для брожения и электрификационные колонны на спиртзаводах.

«Они, как правило, мало защищены системами противовоздушной обороны и горят лучше нефтебазы», — уверен он.

«Тотальная нехватка спирта» в России может создать проблемы гораздо более серьезные, чем дефицит бензина.

«Трезвая Россия — это катастрофа для Кремля. Это будет иметь и психологический, и политический, и военный, и технологический характер», — убежден Михаил Притула.