Елена Алексеева | 2025-12-19

По всей Украине воины, выжившие после тяжелых боевых ранений, делают то, чего от них посторонние не ждут. После нескольких месяцев операций, протезирования и реабилитации они возвращаются в свои подразделения. В войне на истощение, в условиях нехватки личного состава, боевой опыт стал настолько ценным, что даже после перенесенных ампутаций люди возвращаются на фронт. Ими движет не жажда битвы, а убежденность в том, что уйти с фронта – значит сдать будущее их семей.

Цифры и реальность

Во время войны правительства редко публикуют цифры потерь, ссылаясь на необходимость поддерживать боевой дух и соблюдать меры безопасности. Однако в феврале президент Владимир Зеленский заявил, что с начала полномасштабного вторжения России погибло около 45 100 украинских военнослужащих и порядка 390 000 получили ранения.

За несколько недель до этого в своем Telegram-канале Зеленский сообщал о 370 000 случаях оказания медицинской помощи раненым военнослужащим, что позволило примерно половине из них вернуться в строй. Он поблагодарил «всех, кто помогает развивать военную медицину, спасает и реабилитирует наших раненых».

В интервью изданию «24 Канал» в августе Елена Толкачева, руководитель патронажной службы «Ангелы», которая занимается лечением, реабилитацией, протезированием и социальной поддержкой раненых военнослужащих и их семей, сообщила, что около 85% раненых бойцов возвращаются на службу — даже с протезами. Среди них с ампутированными конечностями — до 25%.

Если 2022 год был «годом ампутаций», как охарактеризовал его в марте в интервью Parlament.UA главврач Киевского института реабилитации Андрей Паламарчук, то четвертый год вторжения свидетельствует о происходящих изменениях. Согласно февральскому репортажу Associated Press, во многих украинских бригадах теперь есть один или несколько солдат с ампутированными конечностями.

После тяжелых ампутаций восстановление может занять месяцы, а порой и больше года. Пройдя весь курс, военные имеют право на тыловые позиции, получать льготы и возвращаться в гражданскую жизнь. Однако многие, особенно молодые, просят вернуть их в боевые части в любом качестве.

Толкачева говорит, что работала с военными, которые «по пять раз были ранены» и снова возвращались в строй. «Этот боевой дух не сломить!» — утверждает она.

Голоса выздоравливающих

Некоторые из самых сильных мотивированных голосов поступают из-за пределов Украины.

Заместитель главного редактора издания The Ukrainian Quarterly Оксана Длабога была переводчиком и опорой для раненых украинских солдат, проходивших реабилитацию в США. Она рассказала «Контуру», что некоторые из них собирались вернуться на фронт, несмотря на тяжелейшие увечья.

Один из таких, Василий, с яростью говорил про тех, кто уклоняется от воинской службы.

«Я не считаю их мужчинами. Мы потеряли там ноги, руки, а они прячутся? Если мы не удержим фронт, в каждом нашем населенном пункте будет своя Буча . Враг придет и будет насиловать наших женщин, убивать наших детей». Василий был полон решимости вернуться в Украину и снова в строй.

Репортаж AP также освещал истории отдельных бойцов. Один из них — 38-летний Андрей Рублюк, старший сержант подразделения «Артан» Главного разведывательного управления. До войны он был фермером. После аннексии Крыма Россией и начала боевых действий на востоке Украины в 2015 году он пошел в армию, где стал инженером-разведчиком.

В ноябре 2022 года во время выполнения задания в Херсонской области под ним сработало взрывное устройство. Все, что он помнит, — это всепоглощающий холод и кромешная тьма. Придя в себя, он понял, что лишился обеих рук и ноги. Рублюк знал, что его жизнь изменилась навсегда, но решил вернуться на фронт.

После нескольких месяцев лечения и реабилитации в больницах Филадельфии и Флориды Рублюк снова надел военную форму. Вместо кистей рук — протезы с крюками, одна нога твердо опирается на протез.

«Воевать с руками и ногами каждый может, а без них — это испытание. Только тот, кто принимает это испытание и продолжает сражаться, живет по-настоящему», — говорит он.

Сейчас Рублюк служит вблизи линии фронта, обучая других солдат и делясь ценным опытом.

Бремя затянувшейся войны

По словам врачей и медиков, такие случаи выздоровления стали возможны благодаря тому, что Украина быстро накопила опыт в военно-полевой хирургии и травматологии.

В период с 2022 по 2025 гг. украинские медицинские бригады при международной поддержке, особенно со стороны США, разработали протоколы лечения, позволившие тысячам тяжелораненых бойцов вернуться в строй.

По словам Толкачевой, к концу 2025 года появилось много сложных случаев, которые «никто в Украине не может взять». Пациентов с тяжелыми или множественными ампутациями часто направляют в США, где есть высококвалифицированные специалисты по протезированию. Партнерские благотворительные организации финансируют поездки и реабилитацию за границей, а служба «Ангелы» собирает средства на комплектующие протезов.

Не менее важна и психологическая поддержка.

«Когда бойцы знают, что родное подразделение ими занимается, у них будет мотивация оставаться», — говорит Толкачева, подчеркивая важность поддержки побратимов. Современные бионические протезы позволяют раненым ветеранам занимать должности, где есть высокая потребность в личном составе, таких, как группы БПЛА.

Но в более широком контексте ситуация выглядит мрачно.

Украина отстает от России по численности личного состава и вооружению, а российские войска продолжают медленно продвигаться. Главнокомандующий ВСУ генерал-полковник Александр Сырский признал острую нехватку личного состава еще в сентябре прошлого года. По его словам, новобранцы проходят месяц базовой подготовки и 2-4 недели специализированной подготовки, после чего их отправляют в бой.

Недостаточно подготовленные новобранцы испытывают трудности в бою и покидают позиции. К концу четвертого года вторжения большинство из тех, кто пошел на фронт добровольно, уже отслужили. Мобилизовать новичков становится все сложнее. Известно, что многие из тех, кто подлежит мобилизации, уклоняются от службы или нелегально покинули страну.

На этом фоне раненые ветераны возвращаются не из любви к войне, а из чувства морального долга предотвратить новые зверства, как в Буче . Все они убеждены: когда война закончится, они навсегда снимут военную форму. Служба в армии никогда не была их истинным призванием. Только священной обязанностью.