AFP | 2024-11-19

ВАРШАВА -- Война, допросы и многодневная дорога не могут помешать Анне навестить родителей и младшего брата в оккупированной Россией восточной Украине.

Она оставила свою семью в первые месяцы после вторжения России и , как миллионы других украинцев, с тех пор живет в Европе.

Двадцатипятилетняя девушка уже дважды проделала сложнейший путь, чтобы навестить семью в оккупированной российскими войсками Луганской области . Из Польшиона напрвляется в Беларусь, оттуда летит в Москву, где садится на ночной поезд в южном направлении, а затем машиной до восточной Украины.

В Москве украинцы проходят тщательные проверки, прежде чем им разрешат проезд на оккупированные Россией территории их страны.

«Это не для слабонервных», — рассказывает Анна в интервью AFP в ее квартире под Варшавой, где она работает выгульщицей собак.

Вот уже год как Россия разрешает украинским гражданам ездить в оккупированные зоны только через специальный контрольно-пропускной пункт в московском аэропорту Шереметьево.

По словам тех, кто проходил эту процедуру, многие украинцы получают отказ и возвращаются обратно.

«Психологический стресс»

Большинство украинцев добираются до КПП в Шереметьево через Минск. Беларусь, союзник и сосед России, — одно из немногих мест в Европе, откуда еще есть рейсы в Москву.

Из Москвы до восточной Украины можно добраться на поезде и автомобиле.

«Это сильный психологический стресс», — рассказывает Анна в интервью AFP.

Она не единственная, кто совершает это нелегкое путешествие.

После 32 месяцев войны тысячи людей едут из Европы на подконтрольную Москве территорию Украины, чтобы навестить родных, проверить имущество или — в редких случаях — вернуться домой.

На варшавском автовокзале Заходня (Западный) белорусские водители рассказали, что в Минск ходит несколько рейсов в день, и в каждом они берут около 10 украинских пассажиров, направляющихся дальше в Москву и на оккупированные территории.

«Как в Советском Союзе»

Украинцы, сумевшие добраться до места, — это небольшая горстка людей, побывавших по обе стороны линии фронта за время почти трехлетней войны.

Анна не хотела называть свою фамилию и город, откуда она родом, опасаясь за безопасность своей семьи.

Город контролировали пророссийские сепаратисты с 2014 года, но после полномасштабного вторжения Москвы, когда она дважды ездила домой, — рассказала Анна, — в городе хозяйничали российские солдаты.

«Им хорошо платят, так что денег у всех много. Цены на квартиры взлетели до небес», — говорит она.

Члены ее проукраинской семьи держат свои взгляяды при себе и следят за тем, чтобы они «никогда не выходили за стены дома».

«Это как в Советском Союзе», — улыбается Анна.

«Для окружающих ты со всем соглашаешься. А дома можно обсуждать, как все плохо».

Несмотря на то, что российские солдаты пришли с деньгами, их присутствие также повлекло за собой беспорядки.

По ее словам, в какой-то момент владельцам магазинов в ее городе было отдано распоряжение не продавать солдатам спиртное из-за постоянных «инцидентов».

В московском аэропорту Шереметьево Анну попросили заполнить анкету с вопросом: «Поддерживаете ли вы военную спецоперацию?». Так Кремль называет вторжение в Украину в феврале 2022 года.

Она сказала, что поставила «нет», объяснив это тем, что выступает за мир.

Затем она долго «прикидывалась дурочкой», и через несколько часов ее наконец пропустили.

Украинцы, с которыми журналисты AFP пообщались на Западном автовокзале Варшавы, рассказали, что проверка в Шереметьево может занимать от нескольких часов до целого дня.

КПП в Шереметьево открылся год назад, в октябре 2023 года. По данным российских государственных СМИ, за это время через него прошли 83 000 украинцев.

«Может произойти что угодно»

Однако в социальных сетях полно украинцев, которые рассказывают, как их не пропустили в Шереметьево, и много советов, как пройти КПП.

«Может произойти что угодно», — говорит Павел Лисянский, украинский активист и журналист, документирующий захват Россией востока своей страны.

По его оценкам, только примерно пятой части всех желающих удалось пройти процедуру проверки в Шереметьево.

Другая женщина по имени Анна, севшая на автобус в Минске, чтобы отправиться дальше в Москву, рассказала AFP, что ее не останавливают трудности.

Взрослые дети этой 50-летней женщины живут в Харькове на северо-востоке Украины. Но ее престарелая мать находится в оккупированном Луганске, и ей непросто заботиться обо всей семье.

По ее словам, она уже второй раз проходит через КПП в Шереметьево, описывая этот процесс как «лотерею». Результат зависит от «человеческого фактора», то есть от тех, кто конкретно допрашивает с российской стороны, — добавила она.

Она беспокоится, что этот визит может стать для нее последним, поскольку она отказалась получать российский паспорт.

«Переходный период закончился. Теперь они заставляют», — рассказывает она о давлении на украинцев в оккупированных регионах с целью заставить их получать российские удостоверения личности.

«Я вообще не знаю, что делать», — добавила она, говоря, что хочет сохранить возможность навещать пожилую мать.

Анна рассказала, что еще до проверки в Шереметьево ей нужно было «морально подготовиться» к допросу белорусских пограничников, который тоже может занять несколько часов.

«Дом — это дом»

Для тех, кто впервые едет в Россию, эта поездка особенно нервная.

Людмила, седоволосая женщина 72-х лет, более двух лет войны прожила одна в Харькове, который все чаще подвергался нападениям.

Но когда одно из ее окон было выбито взрывом и осколки попали в туалет, она решила, что больше не в силах жить в таких условиях в одиночку.

«Я сижу там одна, без электричества», — говорит она.

Ее единственный сын живет между Москвой и оккупированным Донецком, и теперь она хочет переехать к нему.

Людмила 24 часа добиралась на автобусе до Варшавы, а оттуда еще столько же до Минска, прежде чем вылететь в Москву.

Признавая, что жить в окружении сторонников обстрелов Харькова ей «конечно» будет морально тяжело, —говорит она, — но это все равно легче, чем жить в одиночестве.

Однако она беспокоится о проверках с российской стороны.

«Я не знаю, как я вернусь обратно [в Польшу], если меня не пропустят», — говорит она.

Некоторые готовы совершать путешествия в неизвестность, но другие украинцы, чьи города сейчас находятся под российской оккупацией, говорят, что возвращение назад немыслимо.

Светлана, бежавшая из Донецкой области в самом начале войны, сейчас работает на птицефабрике в Польше. Она была поражена, когда узнала на Западном автовокзале Варшавы, что некоторые ее соотечественники рискнули отправиться на оккупированный восток.

«Я не самоубийца», — говорит она.

Но она знает, что такое тоска по дому.

«Всегда хочется вернуться домой — будь то Украина, Россия или Китай, — говорит она. — Дом есть дом».