Тони Весоловски | 2025-04-30

Россия, столкнувшись с нарастающей международной изоляцией и угрозой потери давних позиций в Сирии, возобновляет свои многолетние усилия по созданию военно-морской базы в Судане — рискованная ставка, которая, возможно, больше свидетельствует о стратегической переоценке сил, чем о реальной мощи.

Эта база дала бы Москве критически важную опору на Красном море, ключевом транзитном маршруте для мировой торговли и энергопоставок. Она также расширила бы российское влияние в Африке и на Ближнем Востоке, по крайней мере, на бумаге.

По оценке вашингтонского аналитического центра Robert Lansing Institute, такой шаг стал бы «поворотным моментом в геополитике, сложившейся после холодной войны», значительно расширив военное присутствие России.

В феврале тогдашний министр иностранных дел Судана Али Юсуф Ахмед аль-Шариф заявил на пресс-конференции с Сергеем Лавровым в Москве, что Судан находится в «полном согласии» с Россией и план «не сталкивается с препятствиями».

Аль-Шариф пробыл в должности недолго. Генерал Абдель Фаттах аль-Бурхан назначил его в ноябре прошлого года и уволил 17 апреля. Он проработал менее пяти месяцев.

Аль-Бурхан возглавляет Переходный суверенный совет и контролирует не всю, но большую часть Судана.

Страна в кризисе

Заявления Аль-Шарифа создали впечатление, что давно вынашиваемые планы России построить базу в Порт-Судане наконец начали сдвигаться с мертвой точки после долгих лет задержек.

Тем не менее, несмотря на уверенность Аль-Шарифа, Кремль не подтвердил заключение сделки. Кроме того, не ясно, способен ли охваченный гражданской войной и политическим хаосом Судан вообще выполнить такое соглашение.

Переговоры между Москвой и Хартумом начались в 2017 году при тогдашнем президенте Омаре аль-Башире. В 2020 году стороны достигли предварительного соглашения, но оно так и не было реализовано. С тех пор Судан погрузился в конфликт: армия сражается с Силами быстрого реагирования (СБР) в войне, начавшейся в апреле 2023 года.

Сегодня, по данным ООН, это крупнейший гуманитарный кризис в мире. Погибли не менее 20 тысяч человек; 12 миллионов были вынуждены покинуть свои дома, в том числе около 3 миллионов перебрались в соседние страны.

Власть Аль-Бурхана оспаривают не только СБР, но и оппозиционные группы и гражданские активисты, отвергающие нелегитимное военное руководство.

Поэтому заявление Аль-Шарифа об «отсутствии препятствий» для заключения сделки о базе далеко не всеми воспринимается всерьез.

Распад других партнерств

На деле борьба за власть в Судане только усиливается. 15 апреля командующий СБР генерал Мохамед Хамдан Дагало объявил о намерении сформировать собственное правительство на подконтрольных территориях, что может привести к фактическому расколу страны на две части.

Суданская армия уже потеряла ряд зарубежных партнеров. Так, в ноябре прошлого года Судан отменил соглашение на сумму 6 миллиардов долларов о строительстве порта с Объединенными Арабскими Эмиратами, обвинив Эмираты в поставках оружия СБР. Срыв сделки показывает, насколько нестабильны любые внешние соглашения в условиях суданского хаоса.

Кроме политической нестабильности существуют и серьезные логистические трудности строительства базы в зоне боевых действий.

«Со времен открытия Суэцкого канала в 1869 году, возможно, не было более стратегически важного водного пути, чем Красное море», — отметил 6 марта аналитик Джеймс Макгрегор в статье для американского аналитического центра Jamestown Foundation.

Однако Макгрегор подчеркнул и оперативные сложности, с которыми столкнется Россия.

«Также остается вопрос наземного снабжения от Хартума до Порт-Судана — путь пролегает по единственной автотрассе, которую в прошлом уже перекрывали протестующие из племени беджа», — отметил он, имея в виду восточносуданское племя с давними экономическими и политическими претензиями.

Неудачи России

Кроме проблем с наземной логистикой Россия столкнется и с другими трудностями, пояснил аналитик по вопросам Ближнего Востока Платон Никифоров. По его словам, в Судане нет надежной электростанции, способной обслуживать крупный военно-морской объект.

«Трудно сказать, оценила ли Москва изначально все риски, стремясь во что бы то ни стало сохранить атрибут великой военной державы в виде зарубежных баз, или же действовала по инерции», — написал Никифоров в статье для интернет-издания Riddle Russia 25 февраля.

«Даже до смены власти в Сирии и начала полномасштабной войны в Украине снабжение такого объекта было непростой задачей. Теперь это стало еще сложнее».

Стремление России расширить свое влияние в Африке и на Ближнем Востоке стало особенно актуальным на фоне последних неудач.

Свержение сирийского президента Башара Асада в декабре прошлого года поставило под вопрос будущее российских военно-морских и военно-воздушных баз в Сирии. Параллельно Москва все глубже увязает в войне против Украины, высасывающей военные и экономические ресурсы.