Ольга Гембик | 2025-05-22

ВАРШАВА — 17 мая протестующие в военной форме и с завязанными глазами молча стоят на Замковой площади в Варшаве. В руках — цифры, которые складываются в пугающее число: 70 000. По данным общественной инициативы «Евромайдан-Варшава», именно столько украинцев официально числятся военнопленными или пропавшими без вести, хотя организаторы говорят, что реальная цифра может быть намного выше.

Родственники и друзья задержанных Россией украинцев собрались, чтобы послать Европе четкий сигнал: не отворачивайтесь. У многих в руках — флаги, фотографии и рукописные записки к пропавшим близким.

Руководитель организации «Евромайдан-Варшава» Наталья Панченко говорит, что демонстрацией на площади кампания в поддержку военнопленных не закончится. Активисты с историями украинских военнопленных будут «обращаться... через международные инстанции», обещает она.

«Мы будем напоминать, что эти 70 тысяч — живые люди. Это страшные истории о боли, пытках, издевательствах, нарушении Женевской конвенции и международного права. Самое плохое, что может быть, — тишина и молчание», — рассказывает «Контуру» Панченко.

Пытки, голод и убийства

В ходе тихой акции протеста демонстранты раздают красные яблоки с QR-кодом, содержащим ссылки на личные истории украинских военнопленных. Яблоки имеют символическое значение: это отсылка к Максиму Колесникову, бывшему военнопленному, который плакал, когда после освобождения его угостили фруктом. Фотографии истощенного Колесникова, потерявшего 10 кг в плену в России, быстро распространились в интернете, демонстрируя физические последствия выпавших на его долю испытаний.

Среди имен, прозвучавших в тот день, было имя бойца Национальной гвардии Никиты Шаульского с позывным «Шуля». Шаульский участвовал в обороне Мариуполя в начале полномасштабного вторжения России. Попав в плен в первые дни войны, он провел там почти три года и был возвращен в Украину в ходе обмена пленными 30 декабря прошлого года.

«Отношение было очень плохое. Племянник был в тюрьмах Еленовки, Горловки и Тореза. Похудел на десять килограмм», — рассказывает «Контуру» тетя Шаульского Наталья Громска.

Она вышла на протест в Варшаве, неся украинский флаг, фотографию Шаульского и список побратимов из его гвардейского отряда, многие из которых пропали без вести, находятся в заключении или погибли.

Максим, 12-летний брат Шаульского, тоже участвовал в акции протеста, только символически — глядя на окружающих со своих фотографий. Трагедия случилась раньше, чем братья смогли встретиться. 21 сентября прошлого года Максим и его 77-летняя бабушка Валентина погибли во время удара российской баллистической ракеты по Кривому Рогу .

«[Россияне] освободили мою маму и племянника от бремени жизни», — с горечью говорит Громска.

Акция протеста стала трибуной для привлечения внимания к более широкой проблеме обращения с украинскими военнопленными. По словам Панченко, военнопленных в российских тюрьмах систематически подвергают пыткам, морят голодом, им не предоставляют медицинской помощи и не допускают к ним представителей международных организаций. Она приводит данные Миссии ООН по наблюдению за соблюдением прав человека в Украине, согласно которым с конца августа россияне казнили не менее 79 украинских военнопленных.

Пропавшие без вести

«Игорь, мы ждем тебя! Мы боремся», — гласит надпись на портрете, который держит Панченко.

На фото — Игорь Березанец, тренер по вольной борьбе из города Зинькова Полтавской области. Он был захвачен в плен во время службы в украинской армии. Его местонахождение до сих пор неизвестно.

«Россияне сами выложили видео, на котором задерживают Игоря. И на этом все — семья не знает ничего о нем», — говорит Панченко.

По ее словам, цель акции протеста — привлечь внимание общественности к пропавшим без вести, чтобы их истории узнали как можно больше людей.

Мария и Василий Черник — украинские эмигранты, живущие в польском городе Лодзь. Они уже второй год подряд приезжают в Варшаву, чтобы рассказать о своем сыне Олеге. Олег пропал без вести, выполняя боевое задание под селом Берестовым в декабре 2023 года.

«Нам сказали, что он погиб. Тогда были сильные обстрелы. Но столько было возвращено тел, а тела [сына] нет... ДНК не совпадает. Я надеюсь, что он в плену. У него осталась дочка. Не хочу верить [в его смерть]», — со слезами на глазах говорит «Контуру» Мария.

Ее поддерживает Ольга Смирнова, чей муж, киевлянин Кирилл Смирнов, пропал без вести, спасая раненых под Бахмутом.

« Жду мужа 2 года, 10 месяцев и 14 дней. Знаю, что он поехал забирать раненых и пропал. Нет никакой информации», — рассказывает она «Контуру».

Активистка инициативы «Евромайдан-Варшава» Мирослава Вагджурак ищет отца. На прошлое Рождество она узнала, что тот пропал без вести под Покровском.

«Я кричала, что это невозможно. Я же полтора дня назад с ним разговаривала. Я живу с надеждой, что папа жив. Он мне снился и говорил, что живой», — говорит она «Контуру».

Вагджурак обращается к прохожим на площади с простой просьбой: «Я не перестану бороться. Возвратите их домой!»

«Мир должен знать»

Протестующие в Варшаве призывают европейских политиков и активистов принять более решительные меры для возвращения украинских военнопленных и пропавших без вести.

Смирнова настаивает на более решительных действиях, ожидая, что лидеры «будут делать больше шагов, чтобы состоялось возвращение всех без вести пропавших».

«Мир должен знать, какими жертвами мы его защищаем», — говорит «Контуру» одна из протестующих по имени Анна Веремчук.

Ее брат Станислав Соловей был убит в 2023 году, так и не успев увидеть новорожденного сына. В 2024 году в бою погиб ее дядя Дмитрий Яковяк.

Яковяк с 2014 года был волонтером, помогая доставлять боеприпасы и продовольствие военным, прежде чем сам вступил в армию после начала полномасштабного вторжения.

Несмотря на наличие трех детей, жены с инвалидностью и собственных проблем со здоровьем, Яковяк пошел в украинскую армию, потому что «он также имел совесть и ответственность нас защищать», говорит Веремчук.

Теперь она разыскивает другого брата. Василий Панасюк пропал под Марьинкой два года назад.

Активисты «Евромайдан-Варшава» заявляют, что будут проводить акции «до тех пор, пока украинцы остаются в российском плену».

Панченко обещает «требовать у политиков всего мира больше давить на Россию, а у россиян — немедленного обмена всех на всех».

Она надеется, что однажды все военные преступники будут наказаны.