Контур | 2025-08-18

Каждый час где-то под арктическими льдами некая подводная лодка проводит операцию, о которой никто никогда не узнает. Экипаж на борту составляет карты подводных маршрутов, проверяет пределы обнаружения и тихо отрабатывает действия на случай, если глобальная напряженность достигнет севера. Подробности держатся в секрете, но причина проста: в Арктике преимущество имеет тот, кто может передвигаться незамеченным.

Пока Россия оцепляет северное побережье базами и патрулями, а Китай отправляет ледоколы и исследовательские миссии, чтобы заявить о своих правах, НАТО незаметно выстраивает свое присутствие — путем координации действий между союзниками, тихой переброски сил и использование технологий, разработанных для обеспечения скрытности.

От исхода этого «соревнования» зависит, кто будет контролировать судоходные пути, запасы энергоресурсов и стратегические точки доступа, соединяющие Атлантический и Тихий океаны.

Стратегический ландшафт

Претензии России на первенство в Арктике основаны исключительно на ее присутствии: почти 24 тысячи километров береговой линии и более 50 военных объектов к северу от Полярного круга — некоторые построены недавно, другие восстановлены. На объектах размещены системы противовоздушной обороны, радары раннего обнаружения и специализированные бригады, подготовленные к работе в арктических условиях.

На море Россия располагает крупнейшим в регионе подводным флотом. Подлодки класса «Борей» оснащены ядерными баллистическими ракетами; подлодки класса «Ясень» способны запускать крылатые ракеты большой дальности. Стратегические бомбардировщики Ту-160 и Ту-95МС патрулируют небо, а перехватчики МиГ-31БМ приспособлены для работы на высоких широтах.

Однако многие российские корабли, самолеты и подлодки построены несколько десятилетий назад, и оборонной промышленности с трудом удается вовремя их заменять. Санкции и дефицит поставок еще больше замедлили производство. Потери ценных активов в недавних конфликтах в сочетании с оперативными неудачами в поддержании арктической инфраструктуры подорвали способность страны сохранять присутствие на прежнем уровне.

Амбиции Китая в Арктике очевиднее его возможностей. Он стремится получить доступ к энергоресурсам, новым судоходным путям и сыграть роль в установлении региональных правил, но не обладает физической инфраструктурой для проецирования там военной мощи.

В Арктике у Китая нет ни баз, ни специализированного потенциала подлодок. Есть лишь небольшой флот ледокольных судов, которые в основном используются для исследовательских целей, а не для патрулирования. На данный момент его присутствие ограничивается научными миссиями, дипломатическим взаимодействием и инвестициями в арктическую инфраструктуру за рубежом. Влияние Пекина на Крайнем Севере по-прежнему в большей степени направлено на выстраивание отношений и позиционирование на будущее, чем на установление прямого и устойчивого контроля уже сейчас.

Скоординированное преимущество НАТО

Арктическая стратегия НАТО опирается на охват, передовые технологии и способность участников слаженно действовать вместе.

США, Великобритания, Норвегия, Канада и Дания сохраняют войска, которые при объединении образуют рассредоточенное, но интегрированное присутствие на Крайнем Севере.

США проецируют военно-воздушную мощь с Аляски с помощью истребителей F-22 и F-35 и бомбардировщиков B-52. Однако наиболее значимым арктическим активом является подводный флот. Баллистические подлодки класса «Огайо» и ударные подлодки класса «Вирджиния» способны действовать под арктическими льдами, заходить в них из разных точек и оставаться незамеченными, несмотря на российские подводные системы мониторинга.

Норвегия использует патрульные самолеты P-8 Poseidon для отслеживания активности в Баренцевом море. Великобритания развертывает подводные лодки класса Astute в тесной координации с американскими силами. Канада и Дания через Гренландию охраняют морские переходы между Северной Америкой и Европой.

Учения Arctic Edge, Cold Response и Dynamic Mongoose являются полномасштабной репетицией действий в одних из самых суровых условий на планете. В них участвуют корабли, самолеты и военные со всего НАТО. Их задача — отрабатывать различные действия: от отслеживания подводных лодок подо льдом до быстрой переброски войск по замерзшей местности.

Цель участников — испытать оборудование в условиях минусовых температур и обеспечить эффективную связь и координацию, даже когда погода, расстояния и темнота работают против них.

Невидимый сдерживающий фактор

Подлодки НАТО обеспечивают присутствие, которому трудно противостоять. Они способны перемещаться между океанами, не всплывая на поверхность, преодолевать тысячи миль незамеченными и занимать позиции, которые противнику трудно предсказать.

Вся суть в неопределенности: если ты не видишь подлодок, ты не можешь быть уверен, где они находятся и что делают. Это заставляет соперников планировать действия так, как будто подлодки могут отреагировать в любой момент, независимо от того, что произойдет раньше.

Россия пыталась этому противостоять с помощью гидролокаторов и подледных датчиков, но Арктика огромна и беспощадна. Подлодки НАТО по-прежнему могут проникать с разных направлений, даже бесшумно проходя подо льдом между Северной Атлантикой и Тихим океаном.

По мере изменений в Арктике такая свобода передвижения становится все более важной.

Потепление океана открывает новые судоходные пути и обнажает запасы энергоресурсов, которые когда-то казались недостижимыми. Из отдаленной периферии регион превращается в активную арену, где в игру вступают как экономические возможности, так и стратегический контроль.

Сила России — в ее близости и сети арктических баз. Преимущество НАТО — в технологическом охвате, гибкости сил и способности участников действовать сообща, как единое целое.

Хотя активы Москвы более заметны, именно невидимые активы часто имеют больший стратегический вес в Арктике.