Галина Корол | 2025-09-09

Тараканы ползают по стенам, бегают по полу, будто чувствуя себя хозяевами. В гастроэнтерологическом отделении так называемой Республиканской клинической больницы в оккупированном Луганске пациенты видят их повсюду. Насекомых здесь полчища.

Жуткие кадры сняла пациентка больницы Лидия Клименко, сообщали в августе журналисты «Реальной газеты».

«Не могу забыть эмоции, полученные в гастроэнтерологическом отделении Республиканской клинической больницы. Наверное, лучше всех там себя чувствуют только тараканы», — сетует женщина в комментарии к своему видео. По словам Клименко, больные вынуждены сами покупать ловушки.

Отделения в аварийном состоянии, побитые стены, рваные матрасы в пятнах, облупившаяся краска на стенах и потолках. Фотодоказательства опубликовали активисты движения «Желтая лента» в своем Телеграм-канале 15 августа.

Как бы иронично это ни звучало, даже такие условия считаются «везением». Потому что пациенту хотя бы удалось попасть в больницу.

«Скорая может ехать по городу до четырех часов. И это случалось не раз — были случаи, когда люди умирали от инсульта, так и не дождавшись медиков», — рассказала «Реальной газете» жительница Луганска Надежда Величко.

Резкий рост смертности

То, что происходит с медициной на оккупированных территориях — не просто кризис или халатность. Скорее, это целенаправленная политика псевдовластей, назначенных Россией, считают в Национальном центре сопротивления Украины.

«Мы фиксируем системное и дискриминационное ограничение доступа к медицине», — говорит «Контуру» представительница Центра с позывным «Липа».

Медицина в оккупации перестала быть заботой о человеке. Наблюдатели рассказывают, что даже базовая помощь теперь напрямую зависит от наличия российских документов.

Без паспорта не будет ни врача, ни рецепта, ни доступа к аптеке. Такие же барьеры не дают людям найти жилье. Продажа недвижимости на так называемых «новых территориях» возможна лишь при наличии российского гражданства.

«Это форма давления, одна из форм подчинения, один из камешков для изменения идентичности», — сказал «Контуру» заместитель директора Центра ближневосточных исследований Сергей Данилов.

По его словам, в оккупации резко выросла смертность, а болезни «помолодели».

При этом Данилов подчеркивает, что если раньше своевременное лечение спасало жизни, то теперь диагноз ставят слишком поздно, и люди умирают.

Еще одной причиной смерти становятся хронические болезни. Зампредседателя Бердянского районного совета, военнослужащий Вооруженных сил Украины Виктор Дудукалов уверяет, что знает конкретные случаи из родного Бердянска.

«Люди за 50 жили со своими заболеваниями, но когда пришла оккупация, оккупанты не смогли оказать им простую базовую медицинскую помощь, абсолютно планового режима», — объясняет Дудукалов «Контуру», утверждая, что для поддержки стабильного состояния либо не было необходимых медикаментов, либо их качество было настолько плохим, что они просто не помогали.

Медицинские пустыни

Система здравоохранения на временно оккупированных Россией территориях с каждым годом ухудшается и уже пришла в состояние глубокого кризиса.

«Целые районы становятся медицинскими пустынями», — заявляют в пресс-службе Центра национального сопротивления, уточняя при этом, что имеющиеся медучреждения переполнены в основном военными, а гражданских обслуживают по остаточному принципу.

«Все медицинские учреждения постоянно контролируются ФСБ, полицейскими, постоянно проверяются врачи, кто и что пишет в мессенджерах, чтобы Украина не узнала о количестве раненых или о том, кто там лежит у них раненый», — добавляет Дудукалов.

Острой проблемой по-прежнему остается и кадровый голод.

«Во многих населенных пунктах нет врачей и происходят так называемые ротации из России [короткие командировки специалистов], среди которых могут быть даже студенты 4-5 курсов», — рассказывает Липа.

А все потому, что российские специалисты, которых заманивали высокими выплатами, теперь вообще отказываются ехать.

«И в Херсонскую область приезжали врачи со всей России, добровольно-принудительно, поскольку можно было заработать большие деньги. Но с 2024 года доплаты сняли», — говорит Данилов.

По словам Дудукалова, только в одном Бердянске (Запорожская обл.) нехватка медицинского персонала достигает 50%, а в некоторых отделениях — даже 80%.

«Это просто реальная катастрофа», — констатирует он, вспоминая историю, когда заезжий по российской программе врач не смог оказать адекватную помощь, потому что оказался ветеринаром, а не терапевтом.

«Он говорит, я ветеринар, и я не очень-то все это понимаю, просто проблема в том, что меня дома [в России] заставили уехать. Мол, езжай, а то у тебя будут проблемы», — вспоминает рассказ ветеринара Дудукалов.

Шарлатанские снадобья

Там, где больниц нет, оккупанты придумали псевдо-решение: «Медицинский поезд». Об этом писала в августе «Реальная газета».

На деле это обычный автобус, в котором людям измеряют давление, дают обезболивающее и говорят: «Мы вас зафиксировали».

Иногда советы выглядят издевательством.

«Травку можете собрать, попить, на ваши варикозные вены пиявок поставить», — цитируют журналисты газеты жительницу Луганщины Ольгу Швецову.

За всем необходимым приходится ездить.

Дудукалов приводит вопиющий пример: чтобы купить привычные жаропонижающее для ребенка, жителю Бердянска пришлось преодолеть 120 километров до Мелитополя, потому что россияне «не лечат и не помогают».

Липа подтверждает: «В аптеках хронический дефицит, а “мобильные аптеки” от оккупантов торгуют просроченными препаратами». Чтобы получить базовую диагностику, люди вынуждены ехать за сотни километров — порой до города Россошь в российской Воронежской области.

«Я сейчас не берусь делать долгосрочные прогнозы, потому что уже наступили необратимые последствия», — подчеркивает Дудукалов всю тяжесть ситуации, которая сложилась в оккупации.

По оценкам Национального центра сопротивления, даже после освобождения территорий Украине понадобятся годы на восстановление системы здравоохранения.

Государству предстоит не только выстроить новые больницы и набрать персонал, но и вернуть доверие людей к системе здравоохранения, подорванное оккупантами.

«Международные эксперты подтверждают: потребность в медицинской помощи на этих территориях огромна. А пока идут боевые действия, российские власти не в состоянии и, судя по их действиям, не заинтересованы в том, чтобы исправить ситуацию», — подытоживает Липа.