Галина Корол | 2025-08-27

Спустя три с половиной года после полномасштабного вторжения России способность Украины к инновациям остается центральным элементом для ее обороны и будущего. Морские и дальнобойные дроны, как и другие тактические приемы, изменили динамику войны, но не смогли повлиять на исходное патовое положение — стороны конфликта не добились победы военным путем.

На этом фоне США при поддержке европейских союзников работают над организацией встречи на высшем уровне между президентами Владимиром Путиным и Владимиром Зеленским. В усилиях по завершению конфликта центральное место занимают дипломатия и гарантии безопасности.

Тем временем аналитики продолжают изучать возможности Украины сохранить рычаги воздействия на поле боя.

В докладе Breaking the Stalemate: Russian Targets Ukraine Should Strike («Выход из тупиковой ситуации. Российские цели, по которым Украина должна нанести удар»), опубликованном 11 августа, эксперты Института Хадсона выделяют восемь российских активов, которые они считают стратегическими точками давления. По мнению исследователей, совокупные удары по этим целям способны разрушить логистику России и, возможно, переломить позиционную стадию войны.

Восемь целей

Некоторые слабые места находятся глубоко на территории РФ. Волго-Донской канал, крупный водный путь, соединяющий Каспийское и Черное моря, позволил Москве усилить Черноморский флот кораблями Каспийской флотилии. В докладе отмечается, что это превратило канал в стратегическую точку давления.

Аналитики также отмечают растущую зависимость России от беспилотников. Один из заводов в особой экономической зоне «Алабуга» в Татарстане ежедневно выпускал около 190 дронов-камикадзе «Шахед», став центральным узлом по производству беспилотных летательных аппаратов (БПЛА).

Украина уже наносила удары по заводу, но, по словам аналитиков, ущерб был незначительным. Для срыва производства требуются другое оружие и более длительная кампания, считают они.

В докладе также прослеживается зависимость России от внешней поддержки, в частности от китайской электроники и оружейных компонентов.

Порядка 90% сухопутной торговли осуществлялось по железной дороге через Дальний Восток, и почти 60% проходило через единственный пункт пропуска Маньчжурия-Забайкальск. Аналитики предполагают, что удары по мостам и железнодорожным станциям на российской стороне границы могут существенно повредить эти каналы снабжения.

В докладе фигурирует и оккупированный Крым. Будучи основным перевалочным пунктом для российских войск на юге Украины, полуостров зависит от Керченского моста и небольших переправ через залив Сиваш.

Мосты через Сиваш, расположенные ближе к украинским позициям, считаются более уязвимыми. По словам аналитиков, их повреждение может отрезать Крым от ключевых путей снабжения.

Другие слабые места оказались более неожиданными. В докладе говорится, что планы РФ по созданию новой военно-морской базы в Очамчире на территории оккупированной Абхазии могут сделать ее флот более уязвимым, поскольку база расположена на открытой местности.

Аналитики также указывают на размещение 1 500 российских военнослужащих в изолированном Приднестровье, вдали от подкреплений, а также на удаленные базы Тихоокеанского флота, морские пехотинцы которого воевали в Украине. По их мнению, принуждение Москвы направить ресурсы на защиту этих объектов может привести к истощению ее потенциала.

Реальность и математика

По словам украинских экспертов, упомянутые в докладе цели выглядят как идеальный план, который можно было бы реализовать при наличии всего необходимого оружия и ресурсов.

«Абсолютно рабочая схема: нахождение основных логистических путей врага и их истощение», — говорит «Контуру» директор Украинского центра безопасности и сотрудничества Сергей Кузан. Но, добавляет он, ее осуществимость зависит от возможностей Украины.

«В войне есть своя математика: нормы для полков, суточный расход снарядов, глубина продвижения. Ключевой вопрос — чем [наносить удар]? Наличие ресурса. Есть ли у тебя чем реализовать свой военный замысел?» — рассказывает Кузан.

Эксперт подчеркивает, что многие из предлагаемых целей — от заводов по производству дронов до железнодорожных мостов — защищены от атак.

«Я не верю, что даже если мы соберем все наши дроны и отправим на завод по производству “Шахедов” в Татарстане, мы сможем его уничтожить», — поясняет Кузан, отмечая, что железнодорожные мосты способны выдерживать даже ракетные удары.

Он также сомневается в эффективности ударов по сухопутным маршрутам из Китая. Для подрыва железнодорожных путей необходимы физический доступ и мощная взрывчатка, а не беспилотники. Даже Керченский мост, неоднократно подвергавшийся атакам со стороны Украины, продолжает стоять.

«Туда надо завозить тонны взрывчатки», — говорит он.

По словам Кузана, российский сухопутный коридор в Крым также подрывает идею изоляции полуострова: поставки продолжатся даже в случае повреждения Керченского моста.

В то же время он считает российский контингент в Приднестровье стратегически неактуальным.

«Я бы с [этой целью] вообще не согласился», — говорит Кузан, добавляя, что изолированные силы не играют никакой роли в войне.

Эффективные удары

Сергей Кузан предлагает более практичный, но и более рискованный подход: морские атаки на российские нефтяные танкеры в международных водах. Он предполагает, что для нападения на танкеры и подрыва финансовой системы РФ можно использовать небольшие беспилотные аппараты, спрятанные на борту гражданских судов.

Однако эксперт предупреждает, что риски будут огромными. Операторы беспилотников могут быть арестованы как террористы, что лишит Украину высококвалифицированных специалистов.

«Операторы — это очень дорого», — резюмирует Кузан.

Аналогичной точки зрения придерживается украинский политолог, управляющий партнер Национальной антикризисной группы Тарас Загородний. Он утверждает, что удар по портам Балтийского моря и Новороссийску, на которые приходится до 80% всего российского товарооборота, был бы более реалистичной целью.

Загородний также называет Уренгойское газовое месторождение слабым звеном в маршрутах поставок газа из России в Китай, заявляя, что атаки на него и на трубопровод «Сила Сибири» будут сигналом о том, что «качать нефть и газ из России можно только с разрешения Украины».

«Эти атаки точно погрузят Россию в глубокий экономический коллапс по образцу Советского Союза», — рассказывает Загородний «Контуру».

Журналист, ветеран Легиона «Свобода России» Алексей Барановский предлагает в первую очередь наносить удары по российским нефтеперерабатывающим заводам и нефтехранилищам. Парализация авиасообщения, добавляет он, также может иметь серьезные политические последствия.

«Это та цель, которая наносит существенный политический ущерб российским властям, поскольку вызывает массовое недовольство у населения», — говорит он «Контуру».

Эксперты подчеркивают, что эти концепции не являются непосредственными рекомендациями к эскалации, а подчеркивают асимметричные варианты действий Украины — даже когда Вашингтон делает упор на дипломатию на высшем уровне и коллективные гарантии безопасности.

Несмотря на разные взгляды, эксперты сходятся в одном: теоретический план, изложенный в докладе Института Хадсона, верен по своей сути, но его реализация упирается в ключевой вопрос — имеющиеся у Украины ресурсы. Современные возможности беспилотников недостаточны для уничтожения заводов и мостов, рассчитанных на удары «Искандеров».

Эксперты также отмечают, что конфликт вошел в более асимметричную стадию, где экономическая и логистическая инфраструктуры России становятся все более значимой целью — наряду с традиционными целями на поле боя.